Со среды занялась тем, чем и положено в такое время тетеньке - плакать. Потому, что в среду поставила третий по счету зубной имплант, была дома и было свободное время. Но писать о том, что ахахах боюсь-боюсь лечить зубы сейчас морального права у людей нет.
В 14-м пробрало сразу. Уже во время майдана чувствовался ужас войны. Неотвратимость и всё такое. К тому же я была кормящей матерью, а кормящие матери - эмоциональные существа. И пошло по нарастающей 14-й, 15-й - в Феодосии беженцам абрикосы таскала ведрами - тогда был дикий урожай, а у меня Людмила бегала, держась за коляску - было где возить. А там малышочки - ровесники моих детей, которые от громких звуков лезут под скамейки - брык - и там, забились в самую глубину и ножки спрятали. И их разговорчивые мамы и бабушки, вдовы молоденькие. С тех пор это было все время фоном. Теперь снова хронический ужас перешел в острый. Ничего нового по этому поводу не могу сказать, поищу старые записи того времени.